Оценки количества жертв сталинских репрессий кардинально разнятся. Одни называют цифры в десятки миллионов человек, другие ограничиваются сотнями тысяч. Кто же из них ближе к истине?

Кто виновен?

Сегодня наше общество практически поровну поделилось на сталинистов и антисталинистов. Первые обращают внимание на положительные преобразования, произошедшие в стране в сталинскую эпоху, вторые призывают не забывать об огромных количествах жертв репрессий сталинского режима.
Впрочем, практически все сталинисты признают факт репрессий, однако отмечают их ограниченный характер и даже оправдывают политической необходимостью. Более того, репрессии они зачастую не связывают с именем Сталина.
Историк Николай Копесов пишет, что в большинстве следственных дел на репрессированных в 1937--1938 годы не было резолюций Сталина – всюду были приговоры Ягоды, Ежова и Берии. По мнению сталинистов это является доказательством того, что главы карательных органов занимались самоуправством и в подтверждение приводят цитату Ежова: «Кого хотим -- казним, кого хотим – милуем».
Для той части российской общественности, которая именно в Сталине видит идеолога репрессий, это всего лишь частности, подтверждающие правило. Ягода, Ежов и многие другие вершители людских судеб сами оказались жертвами террора. Кто как не Сталин стоял за всем этим? – задают они риторический вопрос.
Доктор исторических наук, главный специалист Госархива РФ Олег Хлевнюк отмечает, что несмотря на то, что подписи Сталина не было во многих расстрельных списках, именно он санкционировал почти все массовые политические репрессии.

Кто пострадал?

Еще более весомое значение в полемике вокруг сталинских репрессий приобрел вопрос о жертвах. Кто и в каком качестве пострадал в период сталинизма? Многие исследователи отмечают, что само понятие «пострадавшие от репрессий» достаточно размыто. Историография так и не выработала по этому поводу четких определений.
Безусловно, осужденные, заключенные в тюрьмы и лагеря, расстрелянные, депортированные, лишенные имущества должны быть причислены к пострадавшим от действий властей. Но как быть, к примеру, с теми, кто был подвергнут «допросам с пристрастием», а затем выпущен на свободу? Следует ли разделять уголовных и политических заключенных? К какой категории причислить «несунов», уличенных в мелких единичных кражах и приравненных к государственным преступникам?
Отдельного внимания заслуживают депортированные. К какой категории их отнести – репрессированных или административно высланных? Еще сложнее определиться с теми, кто, не дожидаясь раскулачивания или депортации бежал. Их иногда ловили, но кому-то посчастливилось начать новую жизнь.

Такие разные цифры

Неопределенности в вопросе ответственного за репрессии, в выявлении категорий пострадавших лиц и периода за который должен вестись подсчет жертв репрессий приводят к абсолютно разным цифрам. Самые впечатляющие цифры называл экономист Иван Курганов (на эти данные ссылался Солженицын в романе Архипелаг ГУЛАГ), который подсчитал, что с 1917 по 1959 годы жертвами внутренней войны советского режима против своего народа стали 110 миллионов человек.
В это число Курганов включает жертвы голода, коллективизации, крестьянской ссылки, лагерей, расстрелов, гражданской войны, а также «пренебрежительного и неряшливого ведения Второй мировой войны».
Даже если такие подсчеты верны, можно ли считать эти цифры отражением сталинских репрессий? Экономист, по сути, сам и отвечает на это вопрос, употребляя выражение «жертвы внутренней войны советского режима». Стоит обратить внимание, что Курганов подсчитал только погибших. Трудно представить какая цифра могла появиться, если бы экономист учел всех пострадавших от советской власти в указанный период.
Цифры, приводимые главой правозащитного общества «Мемориал» Арсением Рогинским более реалистичны. Он пишет: «В масштабах всего Советского Союза жертвами политических репрессий считаются 12,5 миллиона человек», но при этом добавляет, что в широком смысле репрессированными можно считать до 30 миллионов человек.
Лидеры движения «Яблоко» Елена Кривень и Олег Наумов подсчитали все категории жертв сталинского режима, в том числе, погибших в лагерях от болезней и тяжелых условий труда, лишенцев, жертв голода, пострадавших от неоправданно жестоких указов и получивших чрезмерно суровое наказание за мелкие правонарушения в силу репрессивного характера законодательства. Итоговая цифра – 39 миллионов.
Исследователь Иван Гладилин замечает по этому поводу, что, если подсчет жертв репрессий ведется с 1921 года, это значит, что за существенную часть преступлений несет ответственность уж никак не Сталин, а «ленинская гвардия», которая сразу же после Октябрьской революции развернула террор против белогвардейцев, священнослужителей и кулаков.

Как считать?

Оценки числа жертв репрессий сильно разнятся в зависимости от методики подсчета. Если учитывать осужденных только по политическим статьям, то согласно данным областных управлений КГБ СССР, приведенным в 1988 году, советскими органами (ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД, НКГБ, МГБ) были арестованы 4 308 487 человек, из них 835 194 были расстреляны.
Сотрудники общества «Мемориал» при подсчете жертв политических процессов близки к этим цифрам, хотя их данные все равно заметно выше – 4,5-4,8 млн. осуждено, из них 1,1 млн. расстреляно. Если в качестве жертв сталинского режима рассматривать всех, кто прошел через систему ГУЛАГа, то эта цифра, по разным подсчетам, будет колебаться от 15 до 18 млн. человек.
Очень часто сталинские репрессии связывают исключительно с понятием «Большого террора», пик которого пришелся на 1937-1938 годы. По данным комиссии под руководством академика Петра Поспелова по установлению причин массовых репрессий были озвучены следующие цифры: по обвинению в антисоветской деятельности арестовано 1 548 366 человек, из них приговорено к высшей мере наказания 681 692 тысячи.
Один из наиболее авторитетных специалистов по демографическим аспектам политических репрессий в СССР историк Виктор Земсков называет меньшее число осужденных в годы «Большого террора» – 1 344 923 человека, хотя с цифрой расстрелянных его данные совпадают.
Если в число подвергнувшихся репрессиям в сталинское время включать раскулаченных, то цифра вырастет, по крайней мере, на 4 млн. человек. Такое число раскулаченных приводит тот же Земсков. С этим согласны и в партии «Яблоко», отмечая, что около 600 тыс. из них погибло в ссылке.
Жертвами сталинских репрессий оказались и представители некоторых народов, подвергнувшихся насильственной депортации – немцы, поляки, финны, карачаевцы, калмыки, армяне, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары. Многие историки сходятся во мнении, что общее число депортированных составляет порядка 6 млн. человек, при этом около 1,2 млн. человек не дожило до конца пути.

Доверять или нет?

Приведенные выше цифры большей частью основаны на сводках ОГПУ, НКВД, МГБ. Однако далеко не все документы карательных ведомств сохранились, многие из них были целенаправленно уничтожены, многие до сих пор лежат в закрытом доступе.
Следует признать, что историки очень зависимы от статистики, собранной различными спецорганами. Но сложность в том, что даже доступная информация отражает только официально репрессированных, а поэтому по определению не может быть полной. Более того, проверить её по первоисточникам удается только в редчайших случаях.
Острый дефицит достоверной и полной информации зачастую провоцировал как сталинистов, так и их оппонентов называть кардинально разнящиеся друг от друга цифры в пользу своей позиции. «Если «правые» преувеличивали масштаб репрессий, то «левые», отчасти из сомнительного молодечества, найдя в архивах гораздо более скромные цифры, спешили придать их гласности и не всегда задавали себе вопрос, всё ли отразилось – и могло отразиться - в архивах», – отмечает историк Николай Копосов.
Можно констатировать, что оценки масштаба сталинских репрессий на основании доступных нам источников могут быть очень приблизительными. Хорошим подспорьем для современных исследователей стали бы документы, хранящиеся в федеральных архивах, однако многие из них были подвергнуты повторному засекречиванию. Страна с такой историей будет ревностно оберегать тайны своего прошлого.

В 1950 году в расстрельных подвалах Москвы вовсю гремели выстрелы: чекисты, набившие руку еще в годы «Большого террора», привычно «шмаляли» в затылок советских генералов.
Хотя смертную казнь в СССР отменили в мае 1947 года, но 12 января 1950 года, «идя навстречу», как водится, многочисленным просьбам «от национальных республик, от профсоюзов, крестьянских организаций, а также от деятелей культуры», Президиум Верховного Совета СССР решил допустить применение смертной казни «к изменникам родины, шпионам, подрывникам-диверсантам».

Особенно зачастили чекистские выстрелы в августе 1950 года. 24 августа расстреляны Герой Советского Союза, маршал Советского Союза Григорий Кулик и Герой Советского Союза генерал-полковник Василий Гордов . На другой день, 25 августа, расстреляны еще три генерала: генерал-майоры Филипп Рыбальченко, Николай Кириллов и Павел Понеделин. 26 августа 1950 года чекистские пули в затылок приняла очередная генеральская тройка — генерал-майор авиации Михаил Белешев , генерал-майор Михаил Белянчик и комбриг Николай Лазутин . 27 августа несколько подуставшие судьи и палачи сделали воскресный перерывчик, а 28 августа в подвал повели следующих — генерал-майоров Ивана Крупенникова, Максима Сиваева и Владимира Кирпичникова . Еще один высокопоставленный военный, бригврач (соответствовало званию «комбриг») Иван Наумов , чуть-чуть не дотянул до «положенной» ему чекистской пули — умер 23 августа 1950 года в Бутырке, запытанный «ребятами» Абакумова. Всего же, по данным Вячеслава Звягинцева, работавшего с материалами Военной коллегии Верховного суда СССР, только с 18-го по 30 августа 1950 года к расстрелу было приговорено 20 генералов и маршалов.

Впрочем, генеральское истребление не в августе началось, не августом (и даже не 1950 годом) и ограничилось. Скажем, 10 июня 1950 года, был расстрелян генерал-майор Павел Артеменко, а 28 октября 1950 года в Сухановской тюрьме МГБ пулю в затылок получил замкомандующего Черноморским флотом по политической части контр-адмирал Петр Бондаренко. В тот же день и в той же Сухановке умер забитый чекистами генерал-лейтенант танковых войск Владимир Тамручи, томившийся в заключении аж с 1943 года. «Первопроходцем» же применения указа от 12 января 1950 года стал маршал авиации Сергей Худяков, арестованный еще в декабре 1945 года: его расстреляли 18 апреля 1950 года, обвинив, как водится, в «измене родине».

Казнь в рассрочку

По тому же указу в апреле и июне 1950 года под расстрел пошли еще не менее шести военачальников: комбриги Иван Бессонов и Михаил Богданов и четыре генерал-майора — Александр Будыхо, Андрей Наумов, Павел Богданов и Евгений Егоров. Но здесь история как бы особая: эти шестеро, если верить документам, поплатились за свое сотрудничество с немцами в плену.

Скажем, комбриг Бессонов — кадровый чекист, накануне войны по дискредитирующим обстоятельствам и с очень сильным понижением в должности переведен в РККА: был начальником отдела боевой подготовки Главного управления погранвойск НКВД и затем командующим Забайкальским пограничным округом, а стал — начальником штаба 102-й стрелковой дивизии. В конце августа 1941 года, когда от дивизии ничего не осталось, комбриг Бессонов сдался в плен. Почти сразу же стал сотрудничать с немцами, а там и вовсе предложил им свои услуги в создании карательных антипартизанских формирований и лжепартизанских отрядов — для дискредитации настоящих партизан в глазах населения. Тут, несомненно, сказались чекистская школа и богатая практика самого Бессонова: он участвовал в спецоперации ОГПУ 1933-1934 годов в Синьцзяне — когда несколько бригад и полков ОГПУ, переодетых в белогвардейскую и китайскую форму, вели боевые действия против «китайских мусульман» и войск Чан Кайши. Наверняка был Бессонов и в курсе некоторых деталей операции «Ложный закордон» — когда чекисты в пограничной зоне вербовали местных жителей, переправляя их «за границу» — как лазутчиков. На «той» стороне — на ложных «маньчжурских» («польских», «финских», «румынских» и др.) заставах их ловили чекисты же, переодетые в форму тамошних пограничников, пытками выбивали признания в работе на НКВД, «перевербовывали» и засылали обратно. Где несчастных «лазутчиков» брали уже как натуральных «шпионов»… По крайней мере, контрпартизанские предложения Бессонова слишком уж явно вытекали из богатейшей практики школы чекистских провокаций. Но самое интересное, Бессонов предложил немцам выбросить в районах лагерей НКВД десант из бывших военнопленных — до 50 тысяч парашютистов, которые должны были уничтожить лагерную охрану, поднять узников ГУЛАГа на восстание, развернув партизанскую войну в советском тылу. Успел энергичный чекист поработать и по специальности — в качестве «наседки», в камере Якова Джугашвили…

Генерал-майор Павел Богданов, командир 48-й стрелковой дивизии, в плен, судя по всему, сдался действительно добровольно и, если верить документам, выдал немцам своих политработников, попутно предложив свои услуги в борьбе против Красной армии. В 1942 году вступил в «русскую дружину СС», принимал участие в карательных операциях, в 1943-м возглавил контрразведку «1-й русской национальной бригады СС» Гиля-Родионова, но… был выдан партизанам. Генерал-майор Александр Будыхо, бывший командир 171-й стрелковой дивизии, попал в плен осенью 1941 года, сотрудничал с немцами — вступил в РОА, формировал «восточные батальоны». Командир 13-й стрелковой дивизии генерал-майор Андрей Наумов угодил в плен тоже осенью 1941 года. Согласился работать на немцев, вербовал военнопленных в «восточные батальоны» и, как задокументировано, написал донос на пленных генералов, ведших антинемецкую агитацию, — Тхора и Шепетова… Их немцы и расстреляли по тому доносу.

Командир 4-го корпуса 3-й армии Западного фронта генерал-майор Евгений Егоров в плену с конца июня 1941 года: документы МГБ утверждали, что он вел среди военнопленных «профашистскую агитацию». Проверить это сложно, однако он не был посмертно реабилитирован. Комбриг Михаил Богданов попал в плен в августе 1941 года, будучи начальником артиллерии 8-го стрелкового корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Работал в организации Тодта, затем вступил в РОА, дослужившись там до чина начальника артиллерии.

Казалось бы, конкретно с этими военачальниками все ясно: предали — отвечайте. Но ведь и загадок полно. Например, что мешало осудить их много раньше, почему их столь долго держали в загашнике, чтобы вынуть оттуда именно в 1950-м?

«Он слишком много знал…»

А вот генералы Артеменко, Кириллов, Понеделин, Белешев, Крупенников, Сиваев, Кирпичников и комбриг Лазутин в эту компанию уже никак не вписываются. Хотя в плену и были, но с противником не сотрудничали. Впрочем, генерал-майор авиации Михаил Белешев для Сталина был виноват, видимо, одним уже тем, что был командующим ВВС 2-й ударной армии — той самой, которой командовал Власов, хотя никаких данных о его сотрудничестве с немцами нет. Генерал-майор Павел Артеменко, замкомандующего 37-й армией по тылу, попал в плен в «Киевском котле». Когда его освободили американцы, генерал буквально умирал от дистрофии (читай: от голода). Чекистскую спецпроверку он прошел успешно, уже в 1945 году был восстановлен в кадрах Вооруженных сил СССР, ему сохранено звание генерал-майора. Более того, вдобавок к уже имевшемуся у него с 1938 года ордену Красного Знамени в 1946 году генерала Артеменко наградили еще двумя орденами: Красного Знамени — за 20 лет безупречной выслуги, и Ленина — за 25 лет выслуги. Уж если бы у чекистов была бы хоть тень сомнения относительно безупречности поведения Артеменко в плену, о таком награждении и речи быть не могло! Впрочем, быть может, именно речи его и подвели — крамольные рассказы (и рассуждения) в своем кругу о причинах поражения в 1941-м, о пребывании в плену…
Начальник артиллерии 61-го стрелкового корпуса 13-й армии Западного фронта комбриг Николай Лазутин попал в плен в июле 1941 года, после разгрома остатков корпуса под Могилевом. Будь на комбрига реальный компромат, его в 1956 году не реабилитировали бы. Начальник военных сообщений 24-й армии Резервного фронта генерал-майор Максим Сиваев попал в плен после окружения армии в октябре 1941 года под Вязьмой. Чекисты инкриминировали ему измену родине в форме добровольной сдачи в плен и выдачи немцам тайны военных перевозок, вот только ни единого факта, доказывающего это, так и не обнаружилось, что засвидетельствовала и посмертная реабилитация генерала в 1957 году. Генерал-майор Иван Крупенников, начальник штаба 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта, попал в плен, конечно, в неудачное время (если для этого вообще есть удачный час!) — в финале Сталинградской битвы, в декабре 1942 года: немецкие части, прорывавшиеся из окружения на среднем Дону, захватили штаб 3-й гвардейской армии. Вот только с немцами плененный генерал не сотрудничал. Равно как не сотрудничал с пленившими его финнами и генерал-майор Владимир Кирпичников, командир 43-й стрелковой дивизии. Боевой командир, получивший орден Красной Звезды за Испанию и орден Красного Знамени за финскую войну, «прокололся» только в одном: когда его допрашивали финны, он слишком хорошо отозвался о финской армии. Как потом писал Абакумов в записке Сталину, «клеветал на советскую власть, Красную армию, ее высшее командование и восхвалял действия финских войск». С таким «диагнозом» выжить было нереально.
А с генералами Понеделиным, командовавшим сгинувшей под Уманью 12-й армией Южного фронта, и Кирилловым, командиром 13-го стрелкового корпуса той же армии, еще сложнее — зуб на них имел лично товарищ Сталин. Еще 16 августа 1941 года за его подписью вышел печально знаменитый приказ № 27 °Cтавки Верховного Главнокомандования, гласивший: генералы Понеделин и Кириллов — предатели, изменники и дезертиры, добровольно сдавшиеся в плен и нарушившие присягу. По версии Сталина (если не весь приказ, то его основную часть писал или диктовал он сам), Понеделин якобы «имел полную возможность пробиться к своим, как это сделало подавляющее большинство частей его армии. Но Понеделин не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике, струсил и сдался в плен врагу, дезертировал к врагу, совершив таким образом преступление перед Родиной как нарушитель военной присяги».
Тут вождь откровенно и нагло лгал: «подавляющее большинство» сгинуло в Уманском котле, попав в плен, так что в данном случае командарм, разделявший участь солдат своей армии, был взят в плен при попытке прорыва из окружения. Равно как и генерал-майор Кириллов, про которого в сталинском приказе утверждалось, что он, «вместо того чтобы выполнить свой долг перед Родиной, организовать вверенные ему части для стойкого отпора противнику и выхода из окружения, дезертировал с поля боя и сдался в плен врагу. В результате этого части 13-го стрелкового корпуса были разбиты, а некоторые из них без серьезного сопротивления сдались в плен». Еще в приказе упоминался командующий 28-й армией генерал-лейтенант Владимир Качалов, штаб которого «из окружения вышел», но сам он якобы «проявил трусость и сдался в плен немецким фашистам… предпочел сдаться в плен, предпочел дезертировать к врагу». Хотя в действительности генерал-лейтенант Качалов погиб под Рославлем почти за две недели до выхода этого приказа — от прямого попадания снаряда в танк, в котором командующий во главе остатков своей армии шел на прорыв из окружения. Но действительность, как известно, вождя интересовала лишь тогда, когда она его устраивала. Потому героически погибший генерал мало того что был оклеветан лично Верховным главнокомандующим, так еще 26 сентября 1941 года заочно (и посмертно!) приговорен к смертной казни, а его семья была репрессирована.
13 октября 1941 года к смертной казни заочно были приговорены и Понеделин с Кирилловым. Их семьи также подверглись репрессиям — в полном соответствии с тем же самым сталинским приказом № 270, гласившим, что семьи этих генералов «подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров». Приказ фактически гласил: все, кто попал в плен, — предатели. И потому каждый обязан «уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи». И хотя этот людоедский документ формально не был тогда опубликован, но его последняя строка гласила: «Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах».
Так что с 1941 года вся действующая (и недействующая) армия знала: Понеделин и Кириллов — предатели и изменники, заочно приговоренные к смерти. Масла в огонь подлило то, что немцы вовсю постарались использовать сам факт пленения генералов, фотографируя Понеделина и Кириллова вместе с немецкими офицерами и разбрасывая затем листовки с этими фотографиями в расположении советских войск. А после победы вдруг выяснилось, что все не так — генералы вели себя в плену мужественно, отказавшись от любого сотрудничества с немцами и Власовым, хотя прекрасно знали, что объявлены трусами, предателями, изменниками и заочно уже приговорены к смерти. Но мог ли непогрешимый товарищ Сталин признать, что он так жестоко ошибся, самолично и на всю страну назвав их предателями? Мог ли он их «простить», признав тем самым, что именно на нем лежит львиная доля вины за страшную трагедию 1941 года? Товарищ Сталин, как известно, никогда не ошибается, да и не выпускать же, в самом деле, заочно уже расстрелянных!

Зачистка перед боем

Казалось бы, с какого бока тогда здесь Худяков, Кулик, Гордов, Рыбальченко, Белянчик, Бондаренко или, например, Тамручи? Никто из них в плену не был, но всех их уничтожили по обвинению в мифических «измене родине», антисоветской клевете, террористическом умысле против советского руководства — и т. д., и т. п.
Формальную логику искать здесь бессмысленно: Сталин и после войны продолжал уничтожать своих военачальников по тем же мотивам, по каким уничтожал их и до войны, и в разгар ее. Расстрелы 1950 года стали естественным развитием начатого Сталиным сразу же после победы погрома маршальско-генеральской группировки — в рамках целой серии развернутых тогда дел. Сталину необходимо было осадить военачальников, мало того что возомнивших себя победителями (таковым мог быть, разумеется, только тов. Сталин!), так еще и осмеливавшихся в своем кругу болтать почем зря и о чем ни попадя. Например, о нехорошей роли вождя в роковом 1941-м, о плачевной ситуации в стране.
Первый урок строптивым дали, арестовав в декабре 1945 года маршала авиации Худякова, а в 1946 году развернулось уже полноценное «авиационное дело», стоившее постов (и свободы) куче авиационных маршалов и генералов. Летом 1946 года было инициировано «трофейное дело», направленное против маршала Жукова, помимо этого маршала обвинили в «бонапартизме» и раздувании заслуг в разгроме Германии, сняли с поста главкома Сухопутных войск, отправив в малопочетную ссылку — в Одесский военный округ. Потом было «дело адмиралов» — и в опалу попал уже легендарный главком ВМФ Кузнецов… В общем, все в лучших традициях 37-го, хотя и в несколько иных масштабах. Правда, расстреливать маршала Жукова товарищ Сталин счел пока преждевременным: тот (как и ряд других военачальников) еще был нужен вождю — в видах планируемой очень всерьез (и столь же серьезно подготавливаемой) им войны против США.
В 1950 году подготовка к этой войне была в самом разгаре, и, как можно предположить, тов. Сталину необходимо было снова показать слегка «разнежившейся» военной верхушке, что рука его тверда, как и в незабываемом 1937-м. Потому он и стал нещадно расстреливать подвернувшихся под эту руку «болтунов» — типа Кулика и Гордова, запись разговоров которых показала, как они, неблагодарные, матерно лают лично тов. Сталина! И ничего, что первый давно уже в тираж вышел — все, до кого надо донести этот урок, помнят, что он был настоящим маршалом. Как помнят и то, что именно Гордов командовал Сталинградским фронтом — неприкосновенных героев нет… В общем, типовая сталинская многоходовка: Хозяин всегда стремился одним выстрелом уделать нескольких зайцев. Расстрелами того августа, да и вообще всего 1950 года, он как бы дал понять военным, что это — традиционная зачистка в преддверии очередной большой войны. Во время которой поблажки не будет никому — ни болтунам, усомнившимся в мудрости вождя, ни тем, кто думает «отсидеться в плену» или, подобно Власову, надеется при случае замахнуться на святое — советскую власть (читай: личную диктатуру Сталина), перейдя на сторону «демократий».
Не случайно в смертном приговоре генерал-майору Филиппу Рыбальченко, проходившему в одной связке с Куликом и Гордовым, говорилось, что он был «сторонником реставрации капитализма в СССР, заявлял о необходимости свержения советской власти», да еще «во вражеских целях стремился упразднить политический аппарат в Советской армии». И в определенной логике товарищу Сталину отказать нельзя: он прекрасно понимал, что его власти реально могут угрожать лишь военные. Потому перманентно и рубил их корпоративную сплоченность на корню. Ибо своим звериным чутьем ощущал, что в грядущей войне — уже с американцами — второго издания Власова и власовщины ему не осилить. В том, что новые пленные новой войны (а войн без них не бывает) уже наверняка станут тем костяком антисталинской армии, которую в охотку поддержат и измученное население страны, и… немалая часть армейской верхушки, Хозяин не сомневался. Потому и предохранялся, как мог и умел, дробя чекистскими пулями генеральские затылки в августе 1950-го.

Утаенные страницы советской истории. Бондаренко Александр Юльевич

«…Сталин бы вас всех расстрелял»

14 октября 1964 года пленум Центрального Комитета КПСС освободил Никиту Сергеевича Хрущева от всех занимаемых должностей: первого секретаря ЦК, члена Президиума ЦК, председателя Совета министров СССР. С политического Олимпа безжалостно низвергли последнего из могикан Сталина, и на одной шестой земной суши воцарилась группка партийных функционеров, в конечном счете приведших великую державу к общенациональной катастрофе.

О Хрущеве написано много книг и статей, да и сам он оставил многотомные воспоминания - так что каждый в состоянии самостоятельно составить мнение об этой незаурядной и неоднозначной личности, сумевшей уцелеть в никогда не прекращавшейся в Кремле схватке за власть и подняться до самых вершин. Он выжил при Сталине, одолел мастера политических интриг Берию, переиграл целую когорту кремлевских титанов - Молотова, Кагановича, Маленкова, Булганина… После смерти Сталина Хрущев, от природы талантливый и чрезвычайно удачливый политик, попытался придать новые параметры советской модели социализма, сформировавшейся в условиях бескомпромиссной борьбы за выживание государства, постоянно испытывавшего в 1920–1950-е годы военное давление со стороны держав Запада и Востока. Судя по его высказываниям и действиям, Никита Сергеевич интуитивно ощущал потребность в адаптации Советского государства к новым геополитическим и технологическим реалиям, необходимость перемен в экономической системе, механизме государственного управления, внешней и военной политике. Но узость мышления не позволили ему генерировать принципиально новые, адекватные тенденциям мирового развития идеи, на основе которых можно было бы разработать концепцию движения страны вперед и стратегию ее реализации.

Об ошибках Хрущева на политическом поприще известно более, чем достаточно. Упомянем лишь о некоторых из них, трагически сказавшихся в перспективе на судьбе Советской державы.

Хрущев и его ближайшее окружение не сумели осознать, что для большинства населения коммунизм был больше, чем просто идеология. Кремлевские вожди управляли страной, обладавшей почти тысячелетней духовной культурой на основе христианского мировоззрения, поэтому большинством людей коммунистическая идея подсознательно воспринималась как некий вариант светского понимания жизнеустройства по заветам Иисуса Христа с его универсальными человеколюбивыми идеями доброты, справедливости и любви к ближнему. Можно сказать, что она имела для населения сакральное значение, а сам Сталин воспринимался как непогрешимый вождь, некое полубожество, окруженное ареалом таинственности.

Своими импульсивными действиями, во многом продиктованными личной неприязнью к умершему вождю - хотя именно «Хозяин» не по заслугам вознес Никиту Сергеевичу на Олимп власти и не раз прощал ему провалы в работе - Хрущев нанес смертельную рану «коммунистическому проекту» в СССР.

На XX съезде КПСС он инициировал поспешное и неумелое разоблачение «культа личности Сталина», что фактически явилось ударом по основе государственного устройства СССР, его идеократическому фундаменту. Под руководством Сталина было создано Советское государство, осуществлена индустриализация страны, выиграна Великая война - как здесь ни вспомнить Уинстона Черчилля: «Он принял страну с сохой, а сдал с ядерной бомбой». Потому в общественном сознании неизбежно произошло отождествление его имени с Советской властью, с самой идеей коммунизма. Для советских людей было потрясением услышать, что боготворимый ими Сталин - не «славный продолжатель великого дела Маркса - Энгельса - Ленина», а злобный и бездарный тиран, чуть ли не преступник, виновный в гибели миллионов людей.

Спустя пять лет, на XXII съезде, Хрущев сделал - наверное, неосознанно, еще один шаг по пути «десакрализации» высшей государственной власти и самой коммунистической идеи. Движимый стремлением взбодрить общество, показать ему близкую перспективу «светлой жизни», он назвал совершенно нереальные сроки реализации коммунистической идеи, пообещал, что «уже это поколение людей» будет жить при коммунизме. Сами ли помощники Хрущева это придумали или им подсказали «из-за бугра», сказать сложно. Имена представителей «пятой колонны» в СССР надежно укрыты в архивах и картотеках ЦРУ и Ми-6.

Факт остается фактом: к началу 70-х годов, когда нереальность обещаний Хрущева стала очевидна, по убеждению советских людей в непогрешимости Кремля был нанесен очередной удар, что привело к дискредитации всего «коммунистического проекта». Общество постепенно лишалось идеалов, а обоснованную концепцию его развития так и не удалось выработать, несмотря на наличие многих десятков академических институтов и научных центов…

После смерти Сталина и последующего устранения Берии с политической арены произошла реидеологизация государственной политики, была реанимирована модель управления страной, предполагающая нахождение центра выработки решений не в правительстве, а аппарате ЦК КПСС. Партфункционеры, поставленные Сталиным «на место» в результате чистки 1937–1938 годов и «Ленинградского дела», вновь стали доминирующей силой в государственной системе управления, подмяли под себя структуры исполнительной власти, включая военное ведомство, органы безопасности и общественного порядка.

В отличие от прагматика Берии, Хрущев был убежденным сторонником ленинского учения - хотя и понимал его основные постулаты примитивно и догматически. Это касалось и тезиса о неизбежности победы коммунизма в мировом масштабе. Отсюда - его чрезмерное увлечение обременительной для СССР поддержкой зарубежных компартий и национально-освободительных движений, обретавшей формы «экспорта социализма», что не раз обостряло отношения с западными странами, ставило мир на грань ядерной войны.

Справедливости ради надо признать, что одержать победу в экономическом соревновании с Западом для СССР было невозможно, не лишив геополитических конкурентов «неоколониальной ренты», обеспечивавшей им дешевые сырьевые ресурсы и дополнительные возможности по сравнению с нашей страной, находившейся к тому же в более невыгодных климатических условиях - отсюда проблемы с неурожаями, высокое энергопотребление и т. д. Но решать эту стратегическую задачу следовало хладнокровно и продуманно…

Опять же по идеологическим соображениям, Хрущев поссорился с Китаем, чей лидер Мао Дзэдун - в отличие от Никиты Сергеевича и последующих генсеков - сумел понять пагубность слепого следования «универсальным заветам классиков» и повел державу своим национальным путем. История показала правоту китайской элиты, сумевшей дифференцированно подойти к реализации постулатов марксистско-ленинской теории, не отвергая огромного духовного наследия своей страны и учитывая национальную специфику. В конечном счете, нищий и униженный Китай превратился в мировую державу № 2… Хрущев не понял, что в интересах Советской державы было не затевать схоластические идеологические споры с перспективным геополитическим союзником и пойти на уступки в вопросах теории, ради создания между СССР и Китаем прочного союза, позволяющего двум евразийским державам определять ход мировой истории.

Еще одной трагической ошибкой Никиты Хрущева стало отношение к крестьянству, которое в любой стране, будучи наиболее консервативной социальной группой, сохраняющей изначальные связи человека с землей, с Природой, выступает своеобразным хранителем национальных традиций, «духа народа». Поставленный перед необходимостью увеличить сельскохозяйственное производство в стране, советский лидер решил не финансировать возрождение исконно русских областей, а вложить средства в «освоение целины», которое, как выясняется спустя десятилетия, оказалось бесперспективным. Вместе с тем, под предлогом укрупнения колхозных хозяйств были уничтожены тысячи небольших деревень, островки истинной, «изначальной Руси». Вновь начались притеснения Руссой Православной Церкви, которая при молчаливом согаасии Сталина стала постепенно восстанавливать свое влияние на умы и души людей. При Хрущеве борьба партийных идеологов с «церковным мракобесием» зачастую велась примитивными методами воинствующих атеистов 20-х годов.

Однако нельзя рисовать политический портрет Хрущева исключительно черными красками. В его деятельности, нравится он кому-то или нет, было немало позитивного. Хрущев попытался привнести в политику советского государства человечность, придать ей социальное измерение.

Номенклатуру заставили думать не только об абстрактных - для «простого человека» - государственных интересах, но и о нуждах конкретных людей. Десятки миллионов граждан обязаны Никите Хрущеву отдельными квартирами, улучшением материального положения. Произошла демократизация внутрипартийной жизни, люди перестали бояться высказывать вслух сокровенные мысли. Было покончено с практикой массовых репрессий, политических убийств… При Хрущеве наступило доброе время.

Правда, и здесь не обошлось без глупостей и перегибов. Повторим: процесс десталинизации, борьбу с «культом» можно было провести политически более гибко и постепенно, чтобы не вызвать столь отрицательных последствий для международной репутации СССР и сплоченности самого советского общества. К тому же, провозгласив мирное сосуществование с Западом и приоткрыв шлюзы для его массовой культуры, наши идеологи оказались не готовы к информационному противостоянию и пропагандистской защите своего образа жизни. Зато западные спецслужбы получили более благоприятные возможности для развертывания психологической войны против СССР…

Этим бы озаботиться в начале 60-х годов руководителям КГБ при Совете министров СССР Александру Шелепину и Владимиру Семичастному, а не участвовать в кремлевских интригах. Юрий Андропов, к его чести, осознал смертельную опасность, исходящую для Советской державы в духовной сфере, и создал широко известное теперь 5-е управление, но было уже поздно…

При Хрущеве началось осуществление масштабных программ создания ракетно-ядерного щита, лишившего США каких-либо надежд на возможность военного шантажа СССР и позволяющего постсоветской России по-прежнему входить в клуб великих держав - хотя по многим экономическим и технологическим показателям она утратила это право в 90-е годы. Амбициозные планы Хрущева «догнать и перегнать Америку», хотя и несли в себе элемент демагогии и авантюризма, все же стимулировали советскую элиту и общество. Наша страна, как правильно подметили некоторые политологи, не может жить без своего собственного общенационального проекта, и такой проект в 60-е годы был.

Период «царствования» Хрущева - время больших ожиданий народа, испытывавшего тогда искреннюю гордость за свою страну, доверявшего руководству и верившего в свое счастливое завтра.

С момента отставки Хрущева стало модно говорить о его волюнтаризме, объясняя его недостаточным уровнем образованности правителя (хотя он, отметим, успешно учился в 1929–1931 годах в Промышленной академии), психологическими особенностями пожилого и импульсивного человека, склонного к самодурству. Да, было и это. Но надо иметь в виду, что «волевые импульсы», «импровизации» Хрущева могли проистекать и из его желания заставить быстрее вращаться маховик власти, преодолеть инерцию бюрократической машины, имеющей способность «топить» любые инициативы руководителя.

Высшей номенклатуре, пришедшей психологически в себя после тридцати лет перманентных чисток и вкусившей прелести «жизни после Сталина», хотелось спокойствия и стабильности. Взрывной и грубоватый Хрущев, не выбиравший выражений в общении с соратниками - может быть, потому, что хорошо знал истинную цену их административным и интеллектуальным способностям и человеческим качествам - стал раздражать кремлевских «бояр». Им нужен был другой, свой царь: спокойной, прогнозируемый, в какой-то мере управляемый - за ширмой «ленинского стиля руководства», коллегиальности в принятии решений.

Заговор против первого секретаря ЦК стал вызревать весной 64-го, когда он и сам стал задумываться об уходе в отставку по возрасту - ему исполнилось 70, и занялся поиском преемника. На беду Никиты Сергеевича, близкий к нему и фактически второй человек в партии член Президиума ЦК КПСС Фрол Козлов тяжело заболел в 1963 году, и шансов на восстановление его полной работоспособности, по мнению медиков, не было.

Наша справка:

Фрол Романович Козлов родился в 1908 году, окончил Ленинградский политехнический институт, в 1953–1957 годах - первый секретарь Ленинградского обкома КПСС, 1957–1958 годах - председатель Совета министров РСФСР, 1958–1960 годах - первый заместитель председателя Совмина СССР, с 1960 года - секретарь ЦК КПСС. Выведен из состава Президиума ЦК и освобожден от обязанностей секретаря ЦК 16 ноября 1964 года.

Как вспоминал сын Хрущева Серей Никитич, «в связи с болезнью Козлова перед отцом еще острее встала проблема теперь уже не только будущего преемника, но и сегодняшней кандидатуры на пост второго секретаря ЦК. А решения все не находилось. Посоветоваться было не с кем…

Дело происходило на даче глубокой осенью 1963 года. Вечером вышли пройтись. Мы гуляли в свете фонарей по парадной асфальтированной дороге, ведущей от ворот к дому, как вдруг отец заговорил о ситуации в Президиуме. Насколько я помню, он пожалел, что Козлов не может вернуться на работу. По его словам, он очень рассчитывал на Фрола Романовича: тот был на месте, самостоятельно решал вопросы, хорошо знал хозяйство. Замены отец не видел, а самому ему уже нора думать об уходе на пенсию. Силы не те, и дорогу надо дать молодым. «Дотяну до XXIII съезда и подам в отставку», - сказал он тогда.

Потом он стал говорить, что постарел, да и остальные члены Президиума - деды пенсионного возраста. Молодых почти нет. Отец стал членом Политбюро в сорок пять лет. Подходящий возраст для больших дел - есть силы, есть время впереди. А в шестьдесят уже не думаешь о будущем. Самое время внуков нянчить. Он ломал голову над кандидатурой на место Козлова. Ведь надо знать и народное хозяйство, и оборону, и идеологию, а главное - в людях разбираться. Хотелось бы найти человека помоложе.

Раньше отец очень рассчитывал на Шелепина. Он казался самым подходящим кандидатом: молодой, прошел школу комсомола, поработал в ЦК. Правда, плохо ориентируется в хозяйственных делах. Все время на бюрократических должностях. Отец рассчитывал, что он подучится, наберется опыта живой работы. Для этого предлагал ему пойти секретарем обкома в Ленинград. Крупнейшая организация, современная промышленность, огромные революционные традиции. После такой школы можно занимать любой пост в ЦК. Шелепин же неожиданно отказался. Обиделся: посчитал за понижение смену бюрократического кресла секретаря ЦК на пост секретаря Ленинградского обкома партии. - Жаль, видно, переоценил я его, - посетовал отец. - Может, оно и к лучшему, ошибаться тут нельзя. А посидел бы несколько лет в Ленинграде, набил бы руку, и можно было бы его рекомендовать на место Козлова. А сейчас он так и остался бюрократом. Жизни не знает. Нет, Шелепин не подходит, хотя и жалко. Он самый молодой в Президиуме».

И именно секретарь ЦК Александр Шелепин принял активное участие в кулуарных беседах кремлевских руководителей о целесообразности замены Хрущева. Однако, вопреки расхожим мнениям, решающего слова среди заговорщиков он не имел, так как был тогда всего лишь кандидатом в члены Президиума ЦК. У истоков свержения Никиты Сергеевича стояли «тяжеловесы».

Сама идея снятия первого секретаря ЦК стала возникать в Кремле весной 64-го года, когда отмечалось его 70-летие. К осени члены Президиума ЦК укрепились во мнении, что «Никиту надо менять». Историки склоняются к мнению, что ключевую роль в свержении Хрущева сыграли секретари ЦК Леонид Брежнев и Николай Подгорный. Хотя Брежнев вплоть до заседания Президиума ЦК 12 октября старался быть в тени.

Интересны в связи с этим воспоминания члена Президиума ЦК, председателя Совета министров РСФСР Геннадия Воронова:

«Незадолго до октябрьского (1964) пленума Брежнев позвонил мне и говорит, что затеял, мол, в Завидове охоту на уточек и неплохо бы пострелять вместе. Признаюсь, занятие это любил, охотником был страстным и согласился сразу. В Завидове, кроме Брежнева, меня встретили Полянский, Андропов, Громыко… После охоты застолье было против обыкновения кратким. Когда засобирались домой, Андропов (в то время секретарь ЦК, отвечавший за социалистические страны. - Ред.) предложил мне ехать в Москву с ним и с Брежневым. Едва вырулили на трассу, Андропов поднял стекло, отделяющее в салоне заднее сиденье от шофера с охранником, и сообщил мне о готовящемся свержении Хрущева… Брежнев вставлял в разговор только реплики. Нацепив на нос очки, всю дорогу он шелестел листами со списком членов ЦК, против одних фамилий ставил плюсы, против других минусы, подсчитывал, перечеркивал значки, минусы менял на плюсы и бормотал: «Будет, баланс будет беспроигрышный»…»

Дворцовый переворот имеет шансы на успех, если в него удастся завлечь главу военного ведомства и шефа тайной полиции. С последним у заговорщиков проблем не было: председатель КГБ Владимир Семичастный, бывший комсомольский работник, без колебаний согласился на предложение оказать содействие в свержении Хрущева, которому он был обязан своей карьерой. Такая «нравственная щепетильность» Семичастного достаточно объективно характеризует и его, и других заговорщиков, которых «вытянул» наверх сам Никита Сергеевич.

С министром обороны Родионом Малиновским тоже сложи лось благополучно, хотя, видимо, некоторые сомнения у Брежнева были. Неслучайно беседа с Малиновским, по словам Александра Шелепина, состоялась только 10 октября. Тот сразу же дал согласие. Военное руководство, в принципе, можно было понять - Хрущев неоднократно проводил значительные сокращения Вооруженных сил, при этом оргштатные мероприятия (по «национальной традиции») не сопровождались заботой об увольняемых в запас сотнях тысяч военнослужащих. Офицеры вынуждены были уходить на низкооплачиваемую работу токарями, свинопасами, шоферами. Престиж профессии офицера падал. Генералитет устал от демагогии и грубости правителя и не видел в нем политика, способного обеспечить поддержание обороноспособности страны.

С присоединением к заговору Малиновского Хрущев был обречен. Но сам Брежнев, которого единомышленники наметили на пост первого секретаря ЦК (члену Президиума ЦК со сталинских времен Алексею Косыгину предназначалась должность председателя Совмина СССР), продолжал колебаться буквально до последнего дня. Он побаивался Хрущева, хорошо зная его бойцовские качества. Поэтому он не торопился проявлять инициативу: видимо, помнил о печальной участи Молотова и Маленкова.

Единого плана действий у оппозиционеров не было, многое рождалось экспромтом. Выступление наметили на середину октября, когда Хрущев с председателем Президиума Верховного Совета СССР Анастасом Микояном отдыхал на черноморском побережье Кавказа. В первой декаде октября Леонид Ильич улетел на несколько дней с визитом в ГДР, но медлил с возвращением и прилетел в Москву только после телефонного звонка единомышленников. 12-го вечером на совещание в Кремле собрались все члены, кандидаты в члены Президиума и секретари ЦК. Решено было позвонить по ВЧ Хрущеву и сообщить о созыве 14 октября пленума ЦК «по сельскому хозяйству». Брежнев, остававшийся в отсутствие Хрущева «на хозяйстве», долго не решался на звонок в Пицунду и связался с первым секретарем только под давлением соратников.

Хрущев согласился не без колебаний и в ночь на 13 октября все же вызвал в Адлер самолет для возвращения в столицу. Информация об интригах членов Президиума доходила до него, и при желании он мог предпринять контрмеры, тем паче, что у него было немало сторонников и в Москве, и в региональных парткомитетах, особенно на Украине. Мог первый секретарь рассчитывать и на поддержку преданных ему 50–60 сотрудников КГБ, осуществлявших его охрану.

Однако кремлевский вождь предпочел предаться в руки Провидения и прибыл в Москву в середине дня 13 октября в сопровождении всего пяти личных охранников. Возможно, он надеялся на поддержку Семичастного и Малиновского. Но, скорее всего, пожилой Никита Сергеевич просто устал от нескончаемой борьбы за власть - что, впрочем, является уделом любого правителя.

Заседание Президиума ЦК, па котором решалась его судьба, вел сам Хрущев. Основным докладчиком выступил Брежнев. Никита Сергеевич пытался поначалу огрызаться, по скоро понял, что проиграл. Участники заседания были единодушны в критике вождя, они говорили об ошибках первого секретаря ЦК, его грубости. Под их психологическим давлением Хрущев подписал уже подготовленное за пего заявление об уходе на пенсию. Прощаясь, оп заметил: «Это не вы меня сняли, это я сам подготовил почву для своего снятия - Сталин бы вас всех расстрелял». Наверное, он был прав…

Из воспоминаний С. Н. Хрущева.

Однажды в редакции «Красной звезды» раздался звонок: «Вас беспокоит Никита Сергеевич Хрущев, - сказал незнакомый голос. - Если вас интересуют воспоминания моего отца о моем деде, то я могу их вам передать». Воспоминания, в которых «опальный» первый секретарь ЦК КПСС предстал совсем не тем человеком, чей образ создали досужая молва и официальная советская пропаганда, нас действительно заинтересовали.

До того, как приступить к подробному изложению происходившего на Совете обороны, я хотел бы кратко остановиться на истории учений-показов новой техники, которые сыграли немалую роль в формировании военного мировоззрения Никиты Хрущева. Все началось с совещания в Севастополе в октябре 1955 года, где выяснилось, что большинство генералов имеют смутное представление о современном вооружении, особенно ядерном и ракетном.

По настоянию Никиты Сергеевича, решили устраивать раз в два года смотры последних достижений военной техники, с тем чтобы генералы (до командиров корпусов) и лица, отвечающие за развитие вооружений, могли ознакомиться с тем, чем в случае возникновения войны придется воевать. Такие выставки-учения состоялись в 1958 и I960 годах в Капустином Яре, в 1959 году - в Севастополе, в 1962 году - в Североморске и Архангельске, в 1964 году - на Байконуре и в подмосковной Кубинке.

К слову, именно в Капустином Яре в сентябре 1958 года в моем присутствии военные буквально вымолили у Хрущева согласие на возобновление ядерных испытаний. Последней каплей послужила тщательно подготовленная сравнительная демонстрация состоящих на вооружении громоздких ядерных зарядов и их требующих испытаний миниатюрных аналогов. Военные напирали: если американцы безответно завершат свою серию взрывов, они оставят нас далеко позади. Никита Сергеевич оставаться в хвосте не пожелал.

Я присутствовал на большинстве из этих учений-показов, где мы демонстрировали свои ракеты, слушал, о чем говорилось при подведении итогов. Начиная с 1958 года Хрущев постоянно возвращался к роли родов Вооруженных сил, исходя из посыла всеуничтожительности ядерной войны. Закончится ли она гибелью цивилизации? Об этом он с военными не говорил. Дело политиков, а не военных предпринять все возможное, чтобы избежать катастрофы. Но если ядерная война все-таки разразится? Повлияют ли на ее исход все эти самолеты, вертолеты, танки, пушки и другое вооружение, производство которого пожирает прорву денег? Он стремился ограничиться необходимым минимумом.

В отличие от западных стратегов Никита Сергеевич не верил в возможность возникновения локальных войн в условиях глобального ядерного противостояния двух миров, двух сверхдержав. По его мнению, любой локальный конфликт, вовлекая в столкновение все большие силы, неизбежно перерастет в ядерное столкновение СССР и США. А раз в доктрине Никиты Хрущева не отводилось места локальным войнам, то как следствие он и не считал необходимым производить вооружения, необходимые для их ведения. Генералы занимали диаметрально противоположную позицию.

Ошибался ли Никита Хрущев? История, казалось бы, отвечает на этот вопрос положительно. А возможно, и обратное, - чуть ослабли обручи, стягивающие военно-политические группировки, и накопленное оружие локальных войн породило сами войны…

И еще один принципиальный вопрос, по которому Никита Хрущев расходился с военными. Он более не считал целесообразным присутствие советских войск на территории наших союзников по Варшавскому договору. «Существующие там режимы должны опираться не на штыки, а на поддержку своих народов. Если народ их не поддерживает, то кому нужны такие правители?» - эти слова я слышал от отца неоднократно. Он также не сомневался, что народ стоит за социалистические правительства, так как был уверен в преимуществах социализма над капитализмом. «А тогда зачем давать нашим недругам повод утверждать, что местные власти держатся только благодаря присутствию наших войск?» - горячился отец.

Кроме того, Никита Хрущев не желал, просто не мог мириться с теми огромными расходами, которые мы несли по содержанию войск на чужих территориях. В 1962–1964 годах он не раз возвращался к обсуждению необходимости вывода Советской армии из Венгрии, Польши и, возможно, даже из Восточной Германии. Из последней, правда, только после признания Западом ее самостоятельной государственности.

Военные стояли на своем, не желали отходить с завоеванных во Второй мировой войне рубежей. Их оборона, по мнению генералов, служила залогом безопасности Советского Союза. Никита Хрущев считал их точку зрения устаревшей, не отвечающей реалиям ядерного противостояния. «В современных условиях, при современных средствах доставки, - возражал он, - исход войны будет решаться не в пограничных сражениях. Со стратегической точки зрения присутствие советских наземных войск на западных границах бесполезно, а их вывод даст нам огромные политические и экономические преимущества». К тому же, считал он, в случае необходимости современные транспортные средства, авиация позволят быстро перебросить войска к границам.

Однако проблеме вывода войск из Восточной Европы не суждено было разрастись до размеров конфликта между Никитой Хрущевым и генералами. Она умерла сама по себе, после того как против вывода выступили лидеры Венгрии и Польши - Янош Кадар и Владислав Гомулка.

Так что же произошло в Филях? В силу важности происшедшего я решил не ограничиваться сконцентрированным изложением событий того дня, а процитировать полностью свои записи об этом совещании.

Итак, март 1963 года, выездное заседание Совета обороны в конструкторском бюро Владимира Челомея и одновременно выставка перспективных разработок вооружений. Цель заседания: «Выбрать лучшую из двух заявок на разработку новой межконтинентальной баллистической ракеты быстрого реагирования, поданных Михаилом Янгелем и Владимиром Челомеем». Другими словами, определить основу будущих ядерных сил сдерживания. Свой визит высокие гости начали с посещения выставки. Рассказ обо всей экспозиции займет слишком много места, начну с середины.

В одном из залов громоздились образцы ядерного и обычного оружия поля боя. Гречко подвел отца к макету усовершенствованной «Луны» - тактической ракетной установки. Рядом на стене висел плакат, изображавший длинножерлую пушку. Присутствующие догадывались, о чем пойдет речь. Гречко давно «пробивал» ядерное вооружение армейских соединений на корпусном и даже дивизионном уровне.

Сейчас он привел последние американские данные: кроме «Онест Джона» они обильно оснащали свои сухопутные войска дальнобойными пушками, способными стрелять ядерными снарядами. Подразделения пехоты получали в свое распоряжение атомные мины и фугасы. Поговаривали чуть ли не о переносном ядерном снаряде, пускаемом с «плеча» как фаустпатрон.

У нас же, по словам Гречко, дела обстояли катастрофически. Кроме «Луны», практически не на что и рассчитывать. Правда, недавно приняли на вооружение Р-13, но она по своим параметрам уже претендовала на следующий, оперативный уровень. Гречко стал горячиться, убеждать отца, что без тактического ядерного оружия армия не сможет противостоять вероятному противнику. «Без применения на поле боя тактических атомных зарядов, совсем маленьких, - он сближал ладони своих длинных рук, демонстрируя их миниатюрность, - с эквивалентом одна-две килотонны - выиграть современное сражение невозможно».

На сей раз глаза его не смеялись, речь шла о серьезном деле, а не о всяких там космических штучках. В них Гречко не особенно верил - игрушки. Набычившись, он напирал на отца, нависая над ним с высоты своего почти двухметрового роста. Отец отступал назад, он не любил обращаться к собеседнику, высоко задирая голову.

Да отойди ты на два шага, - отцу надоело пятиться.

Обстановка несколько разрядилась.

И не уговаривай меня, нет у меня денег, - продолжал отец, - на все не напасешься.

Он явно не хотел вступать в пререкания, все давно было говорено-переговорено. Отец не жаловал тактическое ядерное оружие. Ядерное оружие ему служило не инструментом войны, а аргументом в политических битвах, средством давления, устрашения, пусть даже шантажа. Но применять его?!

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Последняя республика автора Суворов Виктор

ГЛАВА 14 ПОЧЕМУ ТОВАРИЩ СТАЛИН НЕ РАССТРЕЛЯЛ ТОВАРИЩА КУДРЯВЦЕВА? Войну мы будем вести наступательно, перенеся ее на территорию противника. Полевой устав РККА. 1941 года (ПУ-41). С.9 1До двадцатого века место командира батареи в бою было на огневых позициях своей батареи. Где же

Из книги От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны автора Лиддел Гарт Бэзил Генри

Алистер Хорн Операция «Катапульта», или Как британский флот по приказу Черчилля расстрелял эскадру недавнего союзника 3 июля 1940 года впервые со времен наполеоновских войн и адмирала Нельсона корабли военно-морского флота Великобритании и военно-морских сил Франции

Из книги Обращение Адольфа Гитлера к германскому народу 22 июня 1941 года в связи с нападением на СССР автора Гитлер Адольф

Гитлер во всех отношениях исключителен, и в этом отношении выше даже Сталина. Сталин – хитрый грузинский еврей. Гитлер – открыт перед своим народом. Гитлер, в отличие от Сталина не "чемодан с двойным" дном. Вы когда-нибудь слышали от какого-либо руководителя страны всех

Из книги Трагедия 1941 года автора Мартиросян Арсен Беникович

Миф № 10. Трагедия 22 июня 1941 года произошла потому, что своей речью от 5 мая 1941 г., в которой Сталин всех дезориентировал, одновременно призывая Красную Армию к нападению на Германию и пытаясь подготовить военное командование и страну к некоему компромиссу с Германией Речь

Из книги Бояре Романовы в Великой Смуте автора Широкорад Александр Борисович

Глава 23 Война всех против всех (1613-1618 гг.) Название главы, видимо, вызвало недоумение у значительной части читателей – ведь сейчас и СМИ, и маститые историки единогласно утверждают, что, избрав Михаила Романова, русские люди объединились и Смута прекратилась. Увы, в

Из книги Полная история тайных обществ и сект мира автора Спаров Виктор

Приложение Чарльз Уильям Геккертон Тайные общества всех веков и всех стран Знаменитая книга Геккертона была издана в России еще во второй половине XIX века, и с тех пор она является одним из самых популярных источников по тайным обществам и сектам. Мы предлагаем вам главы

Из книги Еврейский смерч или Украинский прикуп в тридцать серебреников автора Ходос Эдуард

Теперь еврей – во всех углах и на всех ступенях власти Теперь еврей – во всех углах и на всех ступенях власти. Русский человек видит его и во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, и во главе Красной Армии, совершеннейшего механизма самоистребления.Он

автора Веселов Владимир

Глава 5 ПОЧЕМУ СТАЛИН НЕ РАССТРЕЛЯЛ ИНЖЕНЕРА КОШКИНА Гусеницы - это только средство попасть на чужую территорию, например, на гусеницах преодолеть Польшу, а попав на германские автострады, сбросить гусеницы и действовать на колесах. В. Суворов. «Ледокол» 1Сначала приведу

Из книги Новый антиСуворов автора Веселов Владимир

Глава 10 ПОЧЕМУ СТАЛИН НЕ РАССТРЕЛЯЛ ГЕНЕРАЛА ГОЛИКОВА Во главе Германии стоял человек, который обладал выдающейся, непревзойденной болтливостью. Он не умел хранить государственные и военные, тайны. Он не умел слушать других. Он не знал и не понимал складывающейся

Из книги Однажды Сталин сказал Троцкому, или Кто такие конные матросы. Ситуации, эпизоды, диалоги, анекдоты автора Барков Борис Михайлович

ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН. Этот повар умеет готовить только острые блюда, или Товарищ Сталин любил пошутить Из полицейских документов: «Сталин производит впечатление обыкновенного человека».* * *Рассказывают, что еще в первые недели революции Сталин любил появляться на

автора Мартиросян Арсен Беникович

Миф № 4. Сталин предлагал западным странам расстрелять всех военных преступников без суда и

Из книги За порогом Победы автора Мартиросян Арсен Беникович

Миф № 35. Чтобы стать выше всех военачальников, Сталин инспирировал присвоение ему звания Генералиссимуса Советского

Из книги Сосредоточение России. Битва за русский мир автора Нарочницкая Наталия Алексеевна

В Сирии развязана борьба всех против всех Беседа с руководителем Института демократии и сотрудничества, президентом Фонда исторической перспективы Наталией Нарочницкой В марте с.г. Институт демократии и сотрудничества совместно с Императорским православным

Из книги Полное собрание сочинений. Том 25. Март-июль 1914 автора Ленин Владимир Ильич

Проект закона об отмене всех ограничений прав евреев и всех вообще ограничений, связанных с происхождением или принадлежностью к какой бы то ни было национальности 1. Граждане всех национальностей, населяющих Россию, равны перед законом.2. Ни один гражданин России, без

Из книги 1937 год без вранья. «Сталинские репрессии» спасли СССР! автора Буровский Андрей Михайлович

Глава 3. Сталин народный и Сталин интеллигенции Существует какой-то народный образ Сталина, очень далекий от образа и иностранцев, и русской интеллигенции. В. Сорокин Переворот Сталина невозможно понять без учета того, что и в революции 1917–1922 годов, и позже русский народ

Из книги Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда автора Ферр Гровер

Глава 5 Сталин и война «Проигнорированные» предупреждения Донесение Воронцова Германский перебежчик Расстрелянный генералитет Красной Армии «Прострация» Сталина в первые дни войны Сталин – «никудышный» полководец 1942 год: катастрофа под Харьковом

Соратники Иосифа Сталина последние годы жизни вождя боролись за власть и влияние. Одним из последствий этой самой борьбы стало начавшееся 65 лет назад «ленинградское дело». Арестовали и затем репрессировали многих руководящих работников - ленинградцев и выходцев из Северной столицы. Семь человек приговорили к смертной казни и расстреляли. Среди них: Алексей Кузнецов (последняя должность - секретарь ЦК ВКП(б)), Петр Попков (первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б)), Николай Вознесенский (заместитель председателя Совета Министров СССР ).

Толчком к раскручиванию дела стали незначительные подтасовки при выборах в декабре 1948-го членов обкома на партийной конференции и проведение в январе следующего года в Ленинграде оптовой ярмарки, которую без согласования с руководством страны из всероссийской превратили во всесоюзную. Последнее, как утверждалось, привело к большим финансовым убыткам.

Специалисты и историки до сих пор спорят о том, чем в действительности вызвано «ленинградское дело» и какие оно имело последствия. Это стало темой беседы «Комсомолки» с кандидатом исторических наук Кириллом Болдовским .

О ШПИОНАЖЕ НИ СЛОВА

Предполагается, что Иосиф Сталин хотел сделать своими преемниками ленинградцев: по партийной линии - Алексея Кузнецова, а по государственной - Николая Вознесенского. Это и вызвало тревогу у приближенных к вождю Георгия Маленкова и Лаврентия Берии, которые раскрутили «ленинградское дело»...

До сих пор не найдено ни одного документального источника, свидетельствовавшего в пользу этой версии. Конечно, нельзя исключать, что Сталин мог высказать такое предположение в качестве пробного шара. Для того чтобы проверить реакцию «товарищей» и усилить соперничество между ними. Но очевидно, что такие близкие соратники вождя, как Берия и Маленков , хорошо знали цену этим словам и вряд ли приняли их за чистую монету. Например, сразу после XIX съезда партии проходил Пленум ЦК КПСС , где Сталин предложил освободить его от должности Генерального секретаря, оставив за ним пост Председателя Совета Министров и члена Президиума ЦК КПСС. Реакцию Георгия Маленкова, который председательствовал на заседании, очевидец описал так: «На лице Маленкова я увидел ужасное выражение <…>, такое может быть у человека <…>, осознающего смертельную опасность, которая нависла у всех над головами. Все собравшиеся буквально умоляли вождя остаться».

Алексей Кузнецов же, как человек малоискушенный в интригах на высшем уровне, мог поверить в искренность Сталина, который в действительности ни с кем не собирался делиться властью.

Были ли реальные причины, чтобы обвинять участников «ленинградского дела» в шпионаже и экономических преступлениях?

Сейчас для исследователей доступны как приговор, так и обвинительное заключение. Речь идет об основном процессе, который проходил в конце сентября 1950 года в Ленинградском доме офицеров.

В этих документах вообще отсутствуют всякие упоминания о шпионаже. Но обвинения в том, что можно было бы назвать злоупотреблениями в экономической сфере, действительно есть. А конкретно:

Попытки получить за счет других регионов дополнительные материальные фонды для города и области. Но так поступали многие местные руководители. Ведь благосостояние частенько зависело от умения выбивать из центра необходимые ресурсы.

Личные коррупционные злоупотребления: использование государственных средств для организации различных банкетов, изготовления подарков, а также распределение среди высших руководителей Ленинграда трофейных товаров. Но не секрет, что в подобных проступках тогда заметили многих государственных и партийных руководителей различного уровня. Включая и маршала Георгия Жукова .

Следователи, которые вели «ленинградское дело», тщательно искали факты злоупотреблений в годы блокады. Но по большому счету ничего не нашли. Не выявили и гигантских убытков при проведении Всесоюзной ярмарки. Установили лишь, что были необоснованно потрачены средства на проезд и пребывание участников, а также на организационные расходы.

РОССИЯ СО СТОЛИЦЕЙ НА НЕВЕ

Исследователи утверждают, что Попков, Кузнецов и Вознесенский хотели организовать Компартию РСФСР и сделать Ленинград столицей республики. По мнению руководства страны, это могло привести к распаду Союза. То есть сценарий 1991-го разыгрался бы гораздо раньше…

22 февраля 1949 года под руководством Маленкова проходил объединенный пленум Ленинградского обкома и горкома партии. На нем Петр Попков признавал, что участвовал в разговорах об образовании КП РСФСР , которые в свое время велись в приемной Андрея Жданова . Есть свидетельства, что эту тему обсуждали и сотрудники среднего звена партаппарата Ленинграда.

Однако все оставалось лишь на уровне разговоров, никаких организационных действий не предпринималось. Единственно известный документ - докладная записка Председателя Совмина РСФСР Михаила Родионова на имя Иосифа Сталина о возможности создания Бюро ЦК ВКП(б) по РСФСР.

В обвинительном заключении вопрос о планах создания РКП (КП РСФСР) присутствует. Следствие считало, что таким образом обвиняемые хотели «опорочить ЦК, показать, что ЦК ВКП(б) и советское правительство не проявляют должного внимания и заботы в отношении РСФСР, ставя в привилегированное положение другие союзные республики». Упоминание, что ленинградские руководители пытались представить себя в роли главных защитников интересов российских регионов, содержится и в рукописных заметках, которые вел Маленков во время пленума. Но никаких сведений, что обвиняемые намеревались путем создания РКП «развалить СССР», в документах нет. Это и неудивительно. В конце сороковых годов в отличие от конца восьмидесятых не существовало никаких предпосылок для распада государства.

По мнению Сталина, РКП, о которой говорили члены «ленинградской группы», была бы совершенно ненужным элементом во властной конструкции. Имперская стратегия, оформленная уже к середине тридцатых годов, предусматривала объединение союзных республик вокруг России , а не в «одно целое вместе с ней».

Для участников «ленинградского дела» вернули отмененную в 1947-м смертную казнь. Не свидетельствует ли это о том, что они действительно совершили тяжкие преступления?

Это ошибочное предположение. Смертную казнь ввели указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 января 1950 года - больше, чем за девять месяцев до основного процесса по «ленинградскому делу». В документе говорилось: «Ввиду поступивших заявлений от национальных республик, профсоюзов, крестьянских организаций, а также от деятелей культуры о необходимости внести изменения в Указ об отмене смертной казни с тем, чтобы этот указ не распространялся на изменников родины, шпионов и подрывников-диверсантов, Президиум Верховного Совета СССР постановляет: допустить применение к изменникам родины, шпионам, подрывникам-диверсантам смертной казни как высшей меры наказания». «Ленинградцы» не были здесь первыми: еще до суда над ними расстреляли несколько человек, включая высших офицеров Советской Армии.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

«Кузнецова звал Алешей»

- Что же все-таки было истинными причинами «ленинградского дела»?

Великая Отечественная война сформировала новый тип руководителя. Выдвигались инициативные лидеры, которые не боялись брать на себя ответственность за судьбу общего дела, тяготились ежеминутной опекой и постоянно исходящими сверху указаниями. Оставаясь в большинстве своем приверженцами сталинской системы, эти люди предлагали новые идеи по ее совершенствованию и не страшились их отстаивать. Такими руководителями были многие ленинградцы, в первую очередь Алексей Кузнецов и Николай Вознесенский.

Они выдвигали многочисленные инициативы и предложения. Это и новые Устав и Программа партии, и План пятнадцатилетнего развития советской экономики, и Меры, направленные на повышение роли экономических механизмов, которые впоследствии назвали хозрасчетными.

До 1948-го Сталин поддерживал таких руководителей. К большинству обвиняемых по «ленинградскому делу» он долгое время относился вполне лояльно, чтобы не сказать дружелюбно. Кузнецова звал Алешей, в годы блокады, как рассказывают очевидцы, послал ему личную записку со словами о доверии. Вознесенского выделял среди других «заведующих» - так отец народов называл своих заместителей по Совету Министров СССР за стремление четко и бескомпромиссно отстаивать свою позицию. По неподтвержденным пока документально сведениям, верховный руководитель до последнего момента колебался в необходимости расстрела. Любопытный факт: в начале лета 1950 года на Ленинградской городской партконференции участников «антипартийной группы» назвали «донкихотами на рахитичных ножках». Ясно, что такое определение, которое рази-тельно отличалось от терминологии процессов тридцатых годов, не могло прозвучать без санкции Сталина.

Но это, как говорится, лирика. А реальность такова, что в конце сороковых годов ситуация в стране и мире стала меняться. В силу различных причин верховный руководитель взял курс на ужесточение как в международной, так и во внутренней политике. И рост влияния новых лидеров стал его сильно беспокоить.

Так называемое «ленинградское дело» - это комплекс репрессивных мероприятий, предпринятых Иосифом Сталиным при поддержке его ближайшего окружения, чтобы предотвратить формирование самостоятельной элитной группы среди региональных партийных и государственных деятелей. Естественно, что главный удар направили против руководителей Ленинграда, где стремление к «региональной самостоятельности» было наиболее ярко выражено и опиралось на поддержку руководителя Управления кадров ЦК ВКП(б) Алексея Кузнецова.

Для чего потребовалось снимать с должностей, привлекать к ответственности тех выходцев из Ленинграда, которые работали в других регионах страны?

Как показывает анализ репрессий, наказывали не абстрактных «выходцев из Ленинграда», а тех партийных руководителей, которые ориентировались на Алексея Кузнецова.

Между тем многие ленинградские руководители вовсе не пострадали. Например, будущий глава советского правительства Алексей Косыгин . Кто-то даже упрочил свои позиции во властной системе. К числу последних относится и будущий министр обороны СССР Дмитрий Устинов .

НАПОСЛЕДОК

Припозднившаяся реабилитация

Жертвой «ленинградского дела» стал Музей обороны города: его закрыли и до сих пор не восстановили в полном объеме. Действительно ли работавшие в осажденном Ленинграде партийные и хозяйственные лидеры использовали экспозицию для своего возвеличивания?

После февраля 1949-го для нового партийного руководства города было неприемлемо оставлять экспозицию, в которой фигурировали имена отстраненных деятелей. Тогда же приняли решение об изъятии всех без исключения печатных материалов, в которых они упоминались. Оставлять же музей в таком виде не представлялось возможным: это вызвало бы слишком много вопросов у населения. Утверждения о возвеличивании пришли из обвинительного заключения.

Почему одну из первых в стране реабилитаций, начавшихся после смерти Сталина, провели в отношении участников «ленинградского дела»? Никита Хрущев тоже входил в «антипартийную группу», но в 1949-1950 годах его не разоблачили?

Надо сделать некоторое уточнение. «Ленинградцев» реабилитировали в мае 1954-го и далеко не первыми. Процесс начался в марте 1953 года с жены Вячеслава Молотова Полины Жемчужиной.

Но Никита Хрущев действительно спешил оправдать участников «ленинградского дела». О том, что он входил в «антипартийную группу», никаких достоверных сведений нет. У него имелись другие причины. Репрессиям подверглись в первую очередь те партработники, которые стремились сделать партаппарат главным элементом в системе власти. В упоминавшемся проекте Устава ВКП(б), разработанном в 1947 году комиссией под руководством Алексея Кузнецова, предусматривалась передача всей полноты власти на местах региональным партийным руководителям. Идея о приоритете партии была очень близка лично Хрущеву. Ведь именно опираясь на партаппарат, представители которого составляли большинство в Центральном Комитете партии, ему сначала удалось легитимизировать арест и казнь Берии, а затем добиться снятия Маленкова с поста председателя Совета Министров СССР. Реабилитация «ленинградцев» и признание самого дела беззаконием нанесли серьезный удар по репутации Георгия Маленкова, которого иногда называли наследником Сталина.

В связи с тем, что на свет в очередной раз всплыла докладная записка Хрущёву о количестве осужденных людей с 1921 по 1953 года, не могу обойти тему репрессий стороной.

Сама докладная записка и главное, та информация которая в ней содержится, стала известна многим интересующимся политикой людям - достаточно давно. В записке указаны абсолютно точные цифры репрессированных граждан. Конечно, цифры это не маленькие и владеющего темой человека они напугают и ужаснут. Но как известно - всё познается в сравнении. Этим и займемся, будем сравнивать.

Те, кто ещё не успел запомнить точные цифры репрессий наизусть - у вас есть сейчас такая возможность.

Итак, с 1921 по 1953 было Казнено- 642,980 человек Сослано - 765,180 человек

Помещено в заключение - 2,369,220 человек.

Всего - 3,777,380

Все кто смеет говорить цифру хоть сколько-то большую, о масштабе репрессий - нагло и беззастенчиво врёт. У многих возникают вопросы, почему такие большие цифры? Ну что же, давайте разбираться.

Амнистия Временного Правительства.

Одной из причин того, почему так много людей было репрессировано советской властью - это всеобщая амнистия временного правительства. А если быть точнее, Керенского. За этими данными не надо далеко идти, не надо рыться в архивах, достаточно открыть Википедию и набрать "Временное Правительство":

В России объявлена общая политическая амнистия, а равно сокращены наполовину сроки заключения лицам, содержавшимся под стражей по приговорам судебных мест за общие уголовные преступления. На свободе оказались около 90 тысяч заключённых, среди которых были тысячи воров и налётчиков, прозванных в народе «птенцами Керенского» (Вики).

6 марта Временное правительство приняло Указ о политической амнистии. В целом в результате амнистии было освобождено более 88 тыс. заключенных, из которых 67,8 тыс. человек - осужденные за уголовные преступления. В результате амнистии общее число заключенных с 1 марта по 1 апреля 1917 г. сократилось на 75%.

17 марта 1917 г. Временное правительство издало Постановление «Об облегчении участи лиц, совершивших уголовные преступления», т.е. об амнистии осужденных за общеуголовные деяния. Однако амнистии подлежали только те осужденные, которые изъявляли готовность послужить своей Родине на поле брани.

Расчет Временного правительства на привлечение в армию заключенных не оправдался, и многие освобожденные при возможности бежали из частей. - Источник

Таким образом, на свободе оказалось огромное количество преступников, воров, убийц и прочих асоциальных элементов, с которыми в будущем придется бороться непосредственно советской власти. Что уж говорить о том, что все сосланные люди, не сидящие в тюрьмах, после амнистии быстро разбежались по всей России.

Гражданская Война.

Нет ничего страшнее в Истории народа и цивилизации - чем гражданская война.

Война, в которой брат идёт на брата а сын на отца. Когда граждане одной страны, подданные одного государства убивают друг друга на почве политических, идеологических разногласий.

Мы до сих пор не отправились от этой гражданской войны, что уж говорить о том, в каком состоянии было общество сразу после того, как гражданская война закончилась. А реалии подобных событий таковы, что после гражданской войны, в любой, самой демократической стране мира - победившая сторона будет репрессировать проигравшую.

По той простой причине, что для того чтобы общество продолжало развиваться, оно должно быть целостным, единым, оно должно смотреть вперёд в светлое будущие, а не заниматься самоуничтожением. Именно по этому, те, кто не смирился с поражением, те кто не принял новый порядок, те кто продолжают прямое или скрытое противостояние, те кто продолжают разжигать ненависть и сподвигать людей к борьбе - подлежат уничтожению.

Тут вам и политические репрессии и гонения на церковь. Но не потому, что непозволителен плюрализм мнений, а потому что эти люди активно участвовали в гражданской войне и не прекратили свою "борьбу" после её окончания. Это ещё одна из причин, почему так много людей оказалось в ГУЛАГах.

Относительные цифры.

И вот теперь, мы подходим к самому интересному, к сравнению и переходу от абсолютных чисел, к числам относительным.

Население СССР в 1920 году - 137 727 000 человек Население СССР в 1951 году - 182 321 000 человек

Прирост 44 594 000 человек не смотря на гражданскую и вторую мировую войну, которые унесли куда больше жизней, чем репрессии.

В среднем, у нас получится что население СССР в период с 1921 по 1951 года составляло 160 млн чел.

Всего в СССР было осуждено 3 777 380 человек, что составляет два процента (2%) от общего среднего населения страны, 2% - за 30 лет!!! Поделите 2 на 30, получится что в год, репресировалось 0,06% процента от общего населения. Это не смотря на гражданскую войну и борьбу с пособниками фашистов (коллаборационистов, предателей и изменников вставших на сторону Гитлера) после Великой Отечественной войны.

А это значит, что каждый год 99,94% законопослушных граждан нашей Родины - спокойно трудились, работали, учились, лечились, рожали детей, изобретали, отдыхали и так далее. В общем, жили самой что ни на есть нормальной человеческой жизнью.

Пол страны сидело. Пол страны охраняло.

Ну и последнее и самое главное. Многие любят говорить о том, что мы мол пол треть страны сидела, треть страны охраняло, треть страны стучало. И то, что в докладной записке, указаны только контрреволюционные борцы, а ведь если сложить количество тех, кто сидел по политическим мотивам и тех, кто сидел за уголовку - так это же вообще страшные суммы цифры будут.

Да, цифры страшные, пока ты их ни с чем не сравниваешь. Вот таблица, которая показывает общее число заключенных, и репрессированных и уголовников, и в тюрьмах и в лагерях. И их сравнение с общим количеством заключенных в других странах

Согласно этой таблице получается, что в среднем, в Сталинском СССР было 583 заключенных (И уголовка и репрессии) на 100 000 свободных людей.

В начале 90ых, в разгар преступности в нашей стране, только по уголовке, без полит репрессий, сидело 647 заключенных на 100 000 свободных.

В таблице указаны США времён била Клинтона. Достаточно спокойные годы ещё до мирового финансового кризиса, и уже тогда, получалось, что в США сидит 626 человек на 100 свободных.

Я решил немного покопаться в современных цифрах. По данным WikiNews в США сейчас 2.085.620 заключённых, что составляет 714 заключенных на 100 000.

А в Путинской стабильной России количество заключенных резко снизилось по отношению к лихим 90ым, и сейчас у нас 532 заключенных на 100 000.